– Лора! Послушай меня! – Теперь он уже орал в трубку, пытаясь перекричать шум от проезжающих мимо машин. – Если ты действительно хочешь Испанский дом, я сделаю все, чтобы ты его получила. Мы по-прежнему можем превратить его в дом нашей мечты.

Она молчала, но теперь ее молчание было совсем иного рода.

– Так ты сделаешь это ради меня?

– И ты еще спрашиваешь?!

– О, Николас. – Ее голос был преисполнен благодарности, хотя Николас не совсем понимал, за что именно она его благодарит. Они немного помолчали, а затем Лора продолжила: – Знаешь, а ведь он может быть там. Ты ведь ему ничего не скажешь, да?

– О нас с тобой?

– Мне кажется, я должна сама сказать.

– Словом, ты намекаешь на то, что я не имею права сказать: «Мистер Маккарти, я сплю с вашей женой. И между прочим, попка у нее совсем как спелый персик», да?

Лора не выдержала и рассмеялась:

– Ну пожалуйста. Позволь мне самой ему сообщить. Чуть позже.

– Лора, твой муж – набитый дурак, и я был бы счастлив заявить ему это прямо в лицо. Но тебе решать. Послушай, мне пора ехать дальше. Я позвоню тебе после того, как переговорю с миссис Деланси. – Он выключил телефон и остался сидеть в машине, мимо которой проносился поток транспорта, уповая на то, что Лора не заставит его сделать выбор и сдержать обещание.

Мэтт достал из внутреннего кармана маленькую кожаную коробочку, открыл ее, и кольцо с рубином в россыпи мелкого жемчуга засверкало на солнце. Ее вещи невозможно ни с чем спутать. «Красивое кольцо, – сказал ювелир. – Викторианское. Очень необычное». В ювелирной лавке кольцо это сияло ярче других. Впрочем, так же как и его хозяйка.

Мэтт подозревал, что за кольцо с него взяли вдвое больше, чем получила на руки Изабелла, но ему было наплевать. Ему не терпелось увидеть ее лицо, когда она откроет коробочку. Увидеть ее благодарность, когда она поймет, что он для нее сделал.

И вообще, не в деньгах счастье. Они с Лорой годами копили деньги в банке. Ну и сильно им это помогло? Ему так и не удалось поведать Изабелле о своих чувствах. И кольцо докажет ей, что он понимает, чего она действительно хочет и чего именно лишилась. Мэтту грело душу, что никто, кроме него, не знал о кольце. Рубин – цвет страсти, желания, секса. Это кольцо для него – словно частичка ее, Изабеллы.

Он уже собрался было свернуть на подъездную дорожку, но неожиданно увидел, как возле дома остановился незнакомый автомобиль и из него вылез какой-то мужчина в костюме.

Незнакомый мужчина принялся внимательно рассматривать дом. Должно быть, старый друг. Или должностное лицо. И чувство сладостного предвкушения тотчас же испарилось. Ведь Мэтту надо было очень тщательно выбрать момент и, между прочим, убедиться, что детей нет рядом. Все сработает лишь в том случае, если они с Изабеллой останутся наедине.

Он положил кольцо обратно в карман. Терпения ему было не занимать. У него вся жизнь впереди.

– Да?

Николас на секунду даже растерялся. Он не меньше десяти минут стучал в дверь, а затем, решив, что хозяева отсутствуют, немного отступил назад, чтобы получше рассмотреть дом, уже столько времени занимавший его воображение.

По всему фасаду от верхнего окна змеилась здоровая трещина – результат вспучивания почвы, обусловленного тем, что с одной стороны дом граничит с озером, а с другой – с лесом. Новое окно было установлено кое-как, между кирпичами и деревом зияла незаделанная щель. Над стеклом беспомощно развевался кусок бледно-голубого пластика. Крыша не закончена, пластиковые водосточные трубы не прикреплены, стены в строительных лесах, в чем Николас не видел особой нужды.

Он сделал еще шаг назад. На лужайке стояла разномастная обшарпанная садовая мебель, но даже она не портила вида, поскольку озеро все скрашивало. Прекрасное тихое место с удивительной аурой. Николасу практически не доводилось встречать такое. Здесь царила та самая непередаваемая атмосфера покоя, которую можно найти на берегу уединенного шотландского озера или в заповедной глуши. Однако, если верить Майку Тодду, транспортное сообщение в этой части Норфолка было вполне приличным. Работать в Лондоне, а жить в деревне. Николас сразу представил себе глянцевую брошюру. Возможно, они с Лорой поселятся в одном из построенных здесь домов – слишком уж соблазнительно выглядело это живописное место.

А затем он увидел ее: растрепанную женщину в мятой льняной блузке. Женщина удивленно прищурилась и спросила:

– Да?

От неожиданности Николас растерял все слова. Он так долго готовился к встрече с хозяйкой дома, что ее внезапное появление сбило его с толку. Ведь именно она причинила Лоре столько страданий.

– Извините за беспокойство, – произнес Николас, протягивая ей руку, которую она неохотно пожала. – Наверное, стоило сперва позвонить. Я насчет дома.

– Боже мой! Как быстро. А который сейчас час?

Николас посмотрел на часы:

– Без четверти десять.

Она явно удивилась.

– Надо же, а я и не заметила, как задремала… – сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Николасу. – Послушайте, мне необходимо срочно выпить кофе. Не составите компанию?

Николас проследовал за ней в дом, и она, шагая чуть-чуть впереди, привела его на кухню. Он изо всех сил попытался скрыть свою инстинктивную неприязнь. Правда, он и сам толком не знал, кого ожидал увидеть. Наверное, кого-то менее безалаберного и более предсказуемого.

– Сюда, пожалуйста, – пробормотала она. – Присаживайтесь. Простите за дурацкий вопрос, но вы, случайно, не видели где-нибудь поблизости детей?

Кухня безнадежно устарела. К ней, похоже, десятилетиями вообще не притрагивались. От внимания Николаса не ускользнули ни лопнувший линолеум, ни поблекшая краска. Странные фотографии на стенах, сухие цветы и кусок разрисованной глины, на взгляд Николаса, были просто жалкой попыткой навести домашний уют там, где по определению нельзя жить. За окнами, в тени карнизов, были вывешены похожие на разноцветные слезинки оранжевые сетки с овощами и фруктами.

Хозяйка налила воды в чайник и поставила его на плиту, затем порылась в кладовке, достала коробку молока, понюхала, не скисло ли оно.

– У нас нет холодильника, – объяснила она.

– Я буду черный. Спасибо, – сухо произнес Николас.

– Что ж, вполне разумно, – согласилась хозяйка, убирая коробку с молоком на полку. Она налила ему кофе и, заметив, что он неприятно удивлен окружающей обстановкой, сказала: – Кухня – единственная комната, где не было ремонтных работ. Полагаю, она не изменилась со времен моего двоюродного дедушки. Может быть, хотите осмотреться?

– А вы не возражаете?

– Полагаю, вам надо увидеть все своими глазами.

Интересно, кто предупредил ее о визите? Николас опасался, что она займет оборонительную позицию, возможно, проявит подозрительность, но его появление, казалось, ее нисколько не удивило.

Она взяла со стола какую-то небрежно исписанную бумажку и принялась сосредоточенно изучать содержание. Затем, выглянув в окно, посмотрела на озеро.

– Можете начинать, – отхлебнув кофе, сказала она. – Я вас догоню буквально через минуту. Мне надо собраться с мыслями. – Она сконфуженно улыбнулась и махнула рукой в сторону ступенек. – Все нормально. Вам никто не помешает.

Повторного приглашения Николасу, естественно, не потребовалось. Он взял свою кружку и отправился осматривать дом, от которого зависело его будущее.

Она появилась лишь спустя двадцать минут, успев переодеться в чистую футболку, свободную юбку и стянуть на затылке волосы.

Николас оторвался от своих записей. Через выходившую на лестничную площадку открытую дверь он увидел большую комнату. Не иначе как хозяйская спальня.

– Вы что, собираетесь соединить две комнаты? – поинтересовался он, заметив на кровати куски штукатурки.

– Ах, это… – вздохнула она. – Долгая история. Но нет. Мы не собираемся соединять комнаты.